…шпионский театр абсурда…

…если немного перефразировать самого Хуснутдинова, то можно сделать следующее заключение: толковый писатель вполне себе в состоянии создавать из ничего целые вселенные. Равно как и вычёркивать из мироздания настоящие, звёзды гасить — да что угодно. Не новость, конечно. Только не все из них, писателей, обладающих подобным умением, набираются смелости или отыскивают желание этим заниматься. Вот перед нами — автор «Столовой Горы» Андрей Хуснутдинов. Который и набрался, и отыскал. Что, кроме прочего, подтверждается попаданием романа в лонг-лист отечественного Букера соответствующего года…

…хотя, поначалу клапроты-рихтеры-аяксы-хассельблады здорово настраивают на беллетристическое воплощение победившего в альтернативном сорок пятом нацистского фашизма, в подробном пересказе «Столовая Гора» звучит как типичная стивен-кинговщина. Крошечный и сонный провинциальный городок. Скорее, даже посёлок. Непонятные обмолвки горожан. Суеверные, почти мистические слухи, произносимые меж строк. Герой — столичный шпик некоего федерального контрразведывательного ведомства — ведёт расследование бесследного исчезновения своего предшественника. В ходе проведения следственных мероприятий уверенно теряя связь не то с реальностью, не то с собственным рассудком. К штатной, ведомственной паранойе в кратчайшие сроки зарабатывая манию преследования, отягощённую целым набором невротических расстройств. Конспирологическая пружина романа закручивается даже не до предела — до напряжённой, звенящей дрожи. Стрелка на датчике психотического давления проваливается глубоко за красную отметку. Сюжет кубарем скатывается то ли к тайнам тамплиеров, то ли к заговорам ложи чернокнижников. Самой жирной отметкой на карте поисков пропавшего, равно как и осевым стрежнем сюжета, оказывается местный рудник. Строители которого, по некоторым данным, пройдя вторую тысячу метров глубины, пробили вход в затерянный ветхозаветный храм. А может — прямиком в кипящие серные озера преисподней. Или в призрачные, туманные воды Стикса. Вскоре, впрочем, прохладные филипдиковские, и даже кафкианские интонации промозглым сквозняком всё это выдувают. Остатки координатно-жанрового понимания, безнадёжно захлёбываясь, тонут в густого нуара детективном дознании…

…рассказчик тут как раз надёжный. Ну, более или менее. Нереальной выглядит сама ткань повествования. Нарратив застывает полночным кошмаром: любое передвижение, не взирая на усилия, оказывается бегом на месте; каждая дверь и всякий поворот обрываются провалом в кромешное никуда. В своём зените «…Гора» — это макабрический слововорот, где переплелись временные и пространственные разломы, а чудовища из подсознания по ночам скрипят лестничными половицами и заглядывают в не зашторенные окна. Статистика смертности безнадёжно отстаёт от обновлений некрологов. Харон едва успевает переправлять по назначению попавших в поле притяжения протагониста персонажей. Под расшифрованным текстом всегда оказывается подтекст; под сорванным покровом — другой. А под ними — ещё и ещё. Отражения дробятся и множатся, как в поставленных друг перед другом надтреснутых зеркалах. С каждым новым отрывком вопросов всё прибавляется. И не стоит строить иллюзий — большая их часть останется без ответов и по истечении последней страницы. И, скорее всего, в повторном прочтении. «Столовая Гора» не из тех книг, которые можно взять с лихого наскока. Пустяковый объём трёх сотен листов да не введёт вас в заблуждение…

…в процессе же непосредственного поглощения роман оказывается неожиданно вкусен. Если у вас, конечно, есть аппетит к историям, увешанным неоднозначностями, миражами и двойственными толкованиями, как новогодняя ёлка гирляндами. Ритмический рисунок текста до того изыскан и деликатесен, что особо удачные места исподволь тянет, подолгу не отпуская, перекатывать на кончике восприятия. Поворачивать то так, то этак. Разбавленные толикой изысканной лаконичности обороты и предложения «…Горы», как дротики для игры в дартс, посланные рукой профессионала. Вроде, сами по себе и не стрелы, и не иглы, но в заданную цель попадают элегантно и без промаха. Превращая перегруженный ложными метафорами, фантомными намёками, отсылками к полудюжине философских учений и сопоставимому количеству мифологий, не простой в общем-то текст в запойное дорожное чтиво. Это настоящая, крепкая литература. И — преотличнейший повод свести первое знакомство с данным автором…

P.S. …шизофренические настроения внутри упоминаемых Хуснутдиновым силовых ведомств, к слову, поданы, хоть и в довольно сатирической и гипертрофированной, но изумительно правдоподобной форме. Как будто автор чересчур осведомлён по данному вопросу. Или что-то вроде того…